Геттоизация городов Запада и бидонвилли развивающихся стран
Одна из острейших проблем крупных городов капиталистических стран - геттоизация - формирование особых национальных кварталов нищеты и бесправия, безработицы и преступности. Это отнюдь не новое явление ярче и раньше всего проявилось в США.
В 1960-х годах в связи с массовым притоком иностранных рабочих геттоизация стала характерной и для западноевропейских городов.
Ее этнический аспект ярко выражен. Типичный пример - Атланта на «коренном Юге» США. Эта столица «кока-колы» известна оголтелым расизмом, здесь давно хозяйничают куклуксклановцы. Но в то же время это город, где со страстными проповедями выступали Мартин Лютер Кинг и Ральф Абернетти, город, где постепенно формировалось самосознание американских негров.
Тем не менее это не мешает Атланте быть местом массовых и зверских убийств негритянских детей. Она вышла на одно из первых мест в США по преступности, обогнав даже Нью-Йорк и Филадельфию (в расчете на население города). Но и Нью-Йорк, как известно, не отличается благополучными показателями. В 1960 г. в нем было зарегистрировано 380 убийств, в 1970-м - 1117 (19), а в 1980 г. - уже 1821 убийство (20). Волна преступности не обошла и Флориду - «солнечный штат» США. Она стала перевалочной базой для эмигрантов из стран Карибского бассейна, для торговли наркотиками. Майами занял первое место среди городов США по уровню преступности (1980 г.) (21).
В 1960-х годах в городах Западной Европы стали расти волнения и преступность. Это пытались объяснить просто: в Лондоне - притоком выходцев из Вест-Индии и ирландцев, в Ноттингеме - переселением сюда африканцев и т. д. Только за 1961 - 1971 гг. в Большом Лондоне число иностранцев выросло на 265 тыс. человек, основная часть которых прибыла из так называемых новых стран Содружества. Низкие квалификация и заработная плата определяли районы их расселения - это была центральная часть города. Треть «цветных» иммигрантов осела в «стрессовых районах». Здесь не возникло настоящих гетто, так как параллельно и позже шел процесс их миграций из внутренних районов города, из Большого Лондона вообще (22).
Панорама Нью-Йорка
Нью-Йорк — ядро крупнейшего мегалополиса мира. Эта экономическая столица США, в которой живет около 7% населения страны, сосредоточивает 1 /,0 ее обрабатывающей промышленности, 1 /4 оптовой торговли, половину банковских оборотов. Но снижение «качества жизни» выталкивает из этого каменного муравейника десятки тысяч людей, имеющих средства для приобретения жилья за городом. Нью-Йорк стал одним из первых центров процесса «контрурбанизации», который охватил страны развитого капитализма.
Фасад Нью-Йорка — это остров Манхэттен — средоточие небоскребов, банки Уолл-стрита, знаменитая 5-я авеню. Другие же его районы — Гарлем, Бронкс, Нижний Ист-сайд — олицетворение дискриминации, нищеты, преступности
Известно, что Лондон, Ливерпуль, Манчестер и Бристоль неоднократно становились центрами массовых выступлений. В результате настоящих уличных боев между молодежью и полицейскими сотни человек были ранены или брошены в застенки. В 1981 г. волнения охватили 19 городов Англии.
В чем же дело, почему Англия стала очагом таких бурных столкновений?
В Ливерпуле начало им было положено необоснованным арестом молодого негра, но в выступлениях принимали участие как цветная молодежь, так и «коренные» англичане. Главная, глубинная причина не в этническом составе, он лишь обостряет проблему, которая гораздо глубже...
В момент этих выступлений число безработных в Англии достигло почти трех миллионов. Очень велика доля не имеющих работы среди молодежи, особенно среди наиболее обездоленной «цветной» ее части. Но безработица и географически локализована: в центре волнений в Ливерпуле (район Токстет) безработными оказалось 40% всего трудоспособного населения (среди «цветной» молодежи - 60%) (23).
И уж никак нельзя объяснить этническими причинами занятие пустующих домов в Западном Берлине или в западногерманском Франкфурте, ведь их занимала западноберлинская и западногерманская молодежь, а не «рабочие-гости» - турки или греки. Франкфурт, например, еще до притока иностранных рабочих в ФРГ приобрел самую плохую репутацию, его называют «отвратительнейшим, бесхозным и бесчеловечнейшим городом ФРГ». Примечательно, что эту характеристику ему дала не левая, а правая, причем весьма респектабельная, газета «Франкфуртен альгемайне», выходящая в этом же городе. В ней же говорится, что в «федеральной лиге преступности» город занимает первое место и это объясняется тем, что здесь живут «люди без работы, без крыши над головой, преступники и торговцы наркотиками, проститутки и террористы» (24).
На самом же деле корни проблемы - в капитализме, порождающем и массовую безработицу, и кризис западных городов.
Западная география и социология тоже постепенно выходят на корни проблемы. Британский географ Д. Смит пишет: «Локализация бедности как результат капитализма и его институт тов... Корни проблемы - в структуре общества и организации экономики» (25).
Гарлем — негритянское гетто Нью-Йорка
Безработица среди взрослого населения достигает здесь 50%, а среди молодежи (14—19 лет) — 70%! Городские власти захватили в этом районе 60% зданий и сознательно их не ремонтируют, выживая темнокожих бедняков. Как сигнал «SOS», трепещет белье на веревке у полуразрушенного здания — в нем еще теплится жизнь
Характерным процессом послевоенных лет стала субурбанизация, раньше всего начавшаяся и дальше всего зашедшая в США. С 1950 по 1960 г. население пригородов (субурбии) выросло здесь на 49% (в центральных городах, образующих ядра агломераций, - на 11%), с 1960 по 1970 г. - еще на 26% (в центральных городах - на 5%). В 1970 г. на центральные города приходилось всего 46% общего населения СМСА. США стали страной пригородов.
Наиболее важными причинами субурбанизации были ухудшение экологических условий в городах, децентрализация мест приложения труда (в связи с перемещением из городов предприятий, лишенных возможности расширяться), растущая социальная и расовая поляризация населения. Показательно, что в центральных городах в 1978 г. жило 74,1% негритянского населения.
Субурбанизация в США характеризуется «социальной сортировкой» - переселением из центров городов наиболее состоятельной части населения, что обостряет проблемы центральных городов, оставшихся без части своей экономической и финансовой базы. До 90% любых частных капиталовложений в городских районах оседает сейчас в пригородах, а городские гетто и зоны нищеты имеют крайне отсталую экономику и высокую долю безработных (26). Резкую оценку последствий субурбанизации дал известный американский географ В. Бунге, выделивший «внешний город изобилия» (т. е. субурбию), «внутренний город смерти» с высокой детской смертностью в геттоизированных районах, достигающей иногда показателей развивающихся стран, и «промежуточный город нужды».
Но модель американского города не может быть применима в Западной Европе. Западные авторы отмечают «временную дифференциацию» - отставание по времени (примерно на 20 лет) от американской ситуации, к тому же европейская модель носит иной социальный характер. Так, в ФРГ в городских районах проживает 56% населения, а доля населения пригородов пока меньше, чем центральных городов (37%). Здесь также шел процесс перебазирования промышленности и сферы обслуживания в пригороды, тоже происходила «селективная» миграция, но переселялись отнюдь не всегда богатейшие слои населения, часто это были молодежь, семейные люди выше среднего достатка, не находящие работы и условий для нормальной жизни в городе.
Модель западноевропейского города не так однозначна, здесь гораздо большая пестрота условии, иногда она полярно противоположна американской.
Герой произведения западногерманского писателя Г. Фукса «Мужчина на всю жизнь» - коренной гамбуржец, но вдруг «он заметил, что плохо знает свой город. Шпрингеровская вечерняя газетенка, причмокивая от восторга, твердила, что это его город.
ФРГ. Очереди в ожидании жилья
В ФРГ, одной из самых богатых стран мира, 500 тыс. человек не имеют собственного жилья и обитают в приютах для бездомных, а 1,5 млн. человек живут в самых антисанитарных условиях. В то же время в ФРГ пустуют 120 тыс. благоустроенных квартир — они не по карману безработным. Не удивительно, что в крупнейших городах страны — символах ее индустриальной мощи — тысячи людей годами ждут жилья.
Но его город - это стандартные многоэтажные дома в Бильштадте, где он жил, это дешевые закусочные на углах, это квартал-трудяга Аймсбюттель, рабочие бараки, построенные на рубеже веков, теперь уже покосившиеся, медленно разрушающиеся халупы.
А все остальное, что ближе к воде, кварталы у Альстера и вдоль Эльбы, - все это была незнакомая страна, чужой город». Центральные кварталы у Альстера - это аристократическая, рекламная часть города, здесь самые высокие цены на землю, они и породили «чужой город» для героя Г. Фукса и ему подобных (27).
Центры Парижа или Мюнхена тоже нельзя сравнить с геттоизированными центрами американских городов. В 1970-х годах цена 1 кв. м земли в центре Парижа составляла 7000 долл., Мюнхена - 4400 долл. Так же дорога земля в центре Токио. Деформация городских территорий вследствие спекуляции землей ведет в конечном счете к росту цен на землю и в пригородных районах интенсивной застройки, а это обеспечивает «представительность» этих районов для верхушки населения (28).
Исследования, проведенные в ФРГ, показывают, что для значительной части откочевывающих в субурбию решающую роль играют не столько задымленность города, его заполненность транспортом, сколько произвол домовладельцев, высокая квартирная плата. Площадь в новых домах обходится в 8-12 тыс. франков за метр, а месячная плата за трехкомнатную квартиру - 3-5 тыс. франков. За цену однокомнатной квартиры в Париже можно купить целую покинутую деревню в Провансе (29).
В 1962 г. в центральной части Парижской агломерации (город в официальных границах) жило 2,8 млн. человек, в 1975 г. - 2,3 млн., а в начале 1980-х годов - немногим более 2 млн. человек. «Уже остается больше телефонов, чем людей, - пишет одна из западных газет, - и если так будет продолжаться, то в 1996 г. крупнейшим городом Франции станет Марсель».
Американская схема социально-территориального расслоения в городе не «работает» и в развивающихся странах. Окраины одного из крупнейших городов мира - бразильского Сан-Паулу - это беднейшая его часть, застроенная фавелами, это зоны с самой хаотичной и «незаконной» застройкой. И таких зон под городом около 4 тыс. (30).
Трущобная урбанизация
Весь мир становится все более «городским». Даже в развивающихся странах, где сельскохозяйственное население продолжает возрастать, происходит быстрая концентрация жителей в городах. Численность городского населения развивающихся стран с 1920 по 1980 г. увеличилась в 10 раз и, вероятно, удвоится к 2000 г. Особенно быстро растут крупные и крупнейшие города — городские «монстры», концентрирующие основную массу городского населения, капиталы и производство. Их колоссальный рост на фоне стагнации обширных сельских территорий обостряет резкие диспропорции регионального развития и сопровождается появлением трущоб — кварталов бедности, нищеты, антисанитарии. По оценкам, в трущобах ютится от 20 до 80% городского населения развивающихся стран. Пока попытки регулирования гипертрофированного роста городов имели малый эффект, и, как признают эксперты, одна из причин этого — перенесение методов городской планировки, выработанных на Западе, в специфические условия развивающихся стран. Сами развитые капиталистические страны сталкиваются с «нерешаемыми» проблемами геттоизации крупнейших городов. По признанию американских ученых, «вероятно, наиболее острая городская проблема в США — это проблема гетто или трущоб...». Говорится о «потенциально катастрофической поляризации... по мере того как кристаллизуются районы гетто и усиливаются контрасты между бедным, черным центром города и богатым, белым пригородом».
Но не только субурбанизация порождает проблемы, повсеместна на Западе и проблема городских деловых центров (центральные деловые районы в США, Сити в Лондоне, городские центры в ФРГ). Это не обязательно географически центральные районы, под ними понимают зоны локализации крупнейших транснациональных концернов и банковских групп, распространяющих свое влияние не только на метрополитенский район, но и на всю страну, на весь капиталистический мир. Многократно исследовались функции и специфический ритм этих центров, давно установлена резкая дифференциация между работающим (дневным) и живущим (ночным) населением. Там, где когда-то находились жилые кварталы, промышленные предприятия, сейчас бюро банков и страховых компаний, правления промышленных и торговых концернов, самые дорогие универмаги, отели, рестораны, театры.
Западные социологи приходят к выводу, что здания деловых центров, весь их облик служат демонстрацией силы, создают «имидж» города (image of the city) (31). Действительно, символами господства капитала стали такие районы, как Манхэттен в Нью-Йорке или Сити в Лондоне, или даже их части - Уолл-стрит, Флит-стрит (улица английской прессы), улица Кенигсаллее в Дюссельдорфе и т. д.
В западноевропейских городах эти символы власти отличаются от американских. Они обычно скромнее, а богатая история и культура Западной Европы украсили их «островами музеев», памятниками старины в исторических кварталах, всемирно известными театрами.
Ситуация различна и в разных странах Западной Европы: если в Париже существует сверхконцентрация деловых учреждений, играющих роль в масштабе всей страны, то в Лондоне их несколько меньше, а в ФРГ центральные административные функции географически отделены от финансово-экономических, рассредоточены по нескольким «региональным столицам».
Бонн - особая столица со скромным «столичным стажем», но и здесь по единому плану возникает амбициозно задуманный правительственный центр. Однако подлинные финансово-экономические центры ФРГ - это города Дюссельдорф, Франкфурт и Гамбург.
Проблема и в США, и в Западной Европе заключается в потере притягательности центральных частей городов.
В дополнение (а частично и вместо них) возникают «субцентры» на периферии, специализированные на каких-либо видах услуг. Поездки из «субурбии» в город растут, но поездки в сити (на работу или за покупками) сокращаются. Поэтому современные модели городов уже не моноцентричны (32). Идет и наступление деловых центров на старые исторические кварталы многих западных городов. В Париже этот процесс называют «манхэттенизацией». Симптомы его одинаковы от улицы к улице. На месте немыслимо подорожавших квартир возникают бюро. Там, где раньше булочник, мелкий ремесленник имели свои лавки, сейчас возникли дорогие магазины «батик». Сначала уходят бедные, потом - мелкая буржуазия и, наконец, средние слои (33).
Сан-Паулу
Сан-Паулу — самый большой город Бразилии, ее индустриальное сердце. Уровень жизни в Сан-Паулу вдвое выше, чем в среднем по Бразилии, но и здесь на окраинах возникли «дикие» поселения для мигрантов, а скученность жителей (13,6 тыс. человек на 1 кв. милю) является рекордной.
К 2000 г. Сан-Паулу, возможно, разделит с Мехико первое-второе место по численности жителей, которых будет, по прогнозам, порядка 30 млн.
Условия жизни в городах многих развивающихся стран контрастны, да и общие показатели «качества жизни» здесь крайне низки из-за этих «диких пригородов», которые иногда гораздо больше, чем сам город. Большая часть городского населения развивающихся стран живет без водопровода, в Сан-Паулу - крупнейшем индустриальном центре Бразилии - лишь 29% населения обеспечено канализацией. Это и понятно, ибо здесь, в фавелах, живет около 2 млн. человек.
Но для этих городов характерно не только «доиндустриальное загрязнение». В Каракасе - столице нефтяной Венесуэлы после начала энергетического кризиса и притока «нефтяных денег» число автомобилей росло на 20% в год, и сейчас этот город превосходит по загрязнению выхлопными газами многие столицы мира: оно составляет здесь 90% всего загрязнения (36).
Казалось бы, все это не может притягивать население из более здоровых мест, но, несмотря на страшные условия жизни в лачугах, на антисанитарные условия, заражение воздуха, болезни, города остаются крайне притягательными. Условия жизни в сельской местности еще хуже; если в городе есть хотя бы малейшие шансы найти какую-то работу, то в сельской местности нет и этого...
В столице Таиланда Бангкоке один врач приходится на 800 жителей, а в сельских районах - на 15 тыс. Если в промышленно развитых странах на 10 тыс. человек приходится 150 больничных коек, то в Бангладеш - всего 1,2, в Непале - 1,5, в Омане - 3,6. В иранской столице сосредоточено 29% населения, 93% больничных мест всех городов страны (37).
Города развивающихся стран растут опережающими темпами, выдвигаясь на самые первые места в мировой иерархии городов и агломераций. По прогнозу ООН, население наиболее крупных из них так изменится к 2000 г.
Итак, Мехико в 2000 г. грозит стать вчетверо больше, чем сегодняшний Нью-Йорк, а Сан-Паулу, не представленный в таблице, - вторым в мире: численность его жителей может достигнуть 26 млн. человек. В 1960 г. из 20 крупнейших агломераций мира 10 приходилось на капиталистические страны, 4 - на социалистические и 6 - на развивающиеся. В 1990 г. это соотношение будет 6:2:12 (38). А это значит, что за оставшиеся два десятилетия еще десятки миллионов людей формально перейдут в категорию городских жителей, что кольца и периферии «диких пригородов» чудовищно разрастутся, что будут происходить дальнейшее обезлюдение деревни и сельских районов, «концентрация и обострение контрастов». На одном полюсе несоциалистического мира разрастутся небывалые по размерам агломерации и мегалополисы с крайне низким качеством жизни, на другом - лишенные шансов на подъем территории. Региональная проблематика развивающихся стран значительно обострится.
Известный греческий урбанист К. Доксиадис и некоторые другие западные эксперты выдвигают концепцию «экуменополиса» - «всемирного города». По их прогнозам к концу XXI в. почти сплошь урбанизированные территории будут простираться в Западной Европе и в восточной половине Северной Америки, они оконтурят побережья зарубежной Азии (за исключением Аравийского полуострова), Латинской Америки, Африки и Австралии (кроме ее северо-западной части). Основанием для возникновения этой концепции, очевидно, послужило образование в, развитых капиталистических странах мегалополисов - громадных урбанистических образований, ядрами которых являются агломерации - миллионеры с тяготеющими к ним городами, которые расположены на близком расстоянии и имеют тенденцию к слиянию. Крупнейший в мире Северо-Восточный мегалополис США тянется почти непрерывной полосой примерно на 1000 км от Бостона до Вашингтона (его именуют Босваш). Громадные мегалополисы простираются на Тихоокеанском побережье Японии. В Западной Европе крупнейший мегалополис расползается по долине Рейна.
Однако большинство специалистов не соглашаются с концепцией «экумено-полиса» как противоречащей возможностям поддержания нормальных для существования человека условий жизни.
Гораздо более гуманна и в то же время рациональна концепция поляризации ландшафта как средства сохранения биосферы и рекреационных ресурсов (ее разрабатывает известный советский географ Б. Б. Родоман). Автор концепции исходит из того, что «большой город и девственная природа - это как бы два полюса современной биосферы, необходимые человеку в равной мере» (38а).
"ЭТОТ КОНТРАСТНЫЙ МИР", С.Б. ЛАВРОВ, Г.В. СДАСЮК
Мы рекомендуем Вам зарегистрироваться либо войти на сайт под своим именем.